30 сребренников – плата за предательство, которую получил Иуда Искариот. 30 фотографий сделанных в технике амбротипирования с помощью металлического серебра. 30 брендов, покинувших Россию из-за так называемых «санкций». Предатели. Но не такие, как Иуда. Скорее, такие, как сам Христос. Если бы Христос вдруг стал предателем и заложил фарисеям своих учеников. И таких лже-учителей было бы 30.

Мы в ответе за тех, кого приручили. Бренды приручили нас, как домашних животных. Прикормили нас до условных рефлексов. Так, что при виде знакомого логотипа в знакомой цветовой гамме, у нас выделялась слюна. Собаки Павлова. 

Мы верили им. Мы вручили им свои жизни, своё право выбора. Они решали за нас, что нам есть, пить и носить. Мы покорно служили. И несли им свои деньги, кровь своей судьбы. Они росли на нас, пухли, как пиявки. 

А потом бросили. Отвалились.

Оказалось, что всё это время они нас обманывали. Они нас не любили. Они о нас не заботились. Они не думали о нас. Они лгали!

У них были свои хозяева, и как только хозяева приказали, они ушли от нас, оставили нас голодными и раздетыми, цинично пожав плечами: санкции! Они служили тем, кто ненавидит нас, кто всегда ненавидел нас, весь наш народ. 

И мы вдруг увидели, что их никогда и не было. Никаких брендов не было. Это иллюзия, пустота. Упаковка. 

Эти битые, пустые пачки, пакеты, бутылки оказались на помойке. Они стали помойкой. Но не только. Мы поняли, что они всегда и были помойкой. Никакой реальной ценности в них не было. Только обман. Что они заботятся о нас. Любят нас. Что им не всё равно. Что мы их достойны. Что есть что-то такое, чего мы должны быть достойны. Что есть к чему стремиться. На самом деле ничего нет.

Да и не было никогда.

Таково послание галереи фоторабот художника Дмитрия Провоторова, которой он дал библейское имя «Исход». Но это лишь первый, физический слой послания. Снаружи, с первой полки. Упаковка. Всего лишь бренд этой глубоко философской фотографической притчи об исходе брендов.

Ведь есть и следующий слой, метафизический. Это глубокое размышление над предельными вопросами. Что есть имя? Что есть форма? Является ли форма именем, а имя – формой? И что есть содержание? И есть ли вообще какое-то содержание? Есть ли означаемое у знака, либо знак сам и есть своё означаемое? Не может ли быть так, что содержание есть лишь форма, вывернутая наизнанку? Наша реальность состоит из форм и имён, за которыми мы предполагаем какую-то субстанцию вещества, но может статься так, что вещества никакого и нет. В квантовом пределе вещество исчезает, остаётся лишь имя вещества, а субстанции нет. 

Может быть, мы хотим прорваться, вырваться, выломаться из мира упаковок, которыми являются и наши собственные тела и имена, в иное, настоящее бытие, в чистое содержание, лишённое лжи, маркетинга и мерчендайзинга. Но только вот есть ли оно? И что нас там ждёт? Сияющая нирвана или чёрная безоболочная пустота?

Страшно.