В своей недавней статье Герман Садулаев затронул вопрос о возможности большой ядерной войны. Об этой возможности давно как бы позабыли. Ужас ядерной войны был виртуализирован, перенесён в область компьютерных игр, постапокалиптических фильмов и фантастических романов. Мы как бы перепрыгнули через этот ужас, перейдя сразу к его последствиям – описанию постапокалипсиса. Отсюда понятно, отчего этот жанр сейчас так популярен. Как пример - компьютерные игры серии «Сталкер» и бесконечные романы по мотивам этой игры, романы «Метро» от Глуховского и т.д. 

Все эти произведения не несут на себе какой-либо особой печати таланта, но сама тематика привлекает к себе игрока/читателя/зрителя, который бежит от ядерного ужаса в надежде сделать экзистенциальный прыжок через катастрофу – сразу к её последствиям, к миру «после оргии», как это называет Ж. Бодрийяр (см. его работу «Прозрачность зла», первую главу, которая так и называется «После оргии»).

Бодрийяр сейчас вообще крайне актуален в свете нового витка цивилизационного противостояния в целом и нашей военной спецоперации на Украине в частности. Человеку, который хочет понять, как коллективный Запад ведет против нас войну, следует непременно прочитать его работу «Войны в Заливе не было». В этой книге западный философ анализирует язык описания конфликта, который постепенно замещает сам реальный конфликт, в результате чего трудно определить: а был ли вообще сам конфликт? Была ли, например, в действительности «Буча»? Был ли Мариуполь? Нацисты из батальона «Азiв» погибли как «херои» или же трусливо сдались в плен? Современные СМИ позволяют не только виртуализировать конфликт, но и релятивизировать его действительность, поставить ее под сомнение, а потом предложить ту картину, которая будет выгодна заказчику конфликта.

Это вполне применимо и к теме возможности ядерной войны. 

В фильме Ингмара Бергмана «Причастие» один из персонажей впадает в глубокую депрессию после того как прочитал в газете статью о том, что у китайцев в скором времени может появиться атомная бомба, и поскольку (цитата из фильма) «китайцы очень разгневаны» и «им нечего терять», они непременно ее на кого-нибудь сбросят. От сознания возможности ядерной войны персонаж не может вернуться к нормальной жизни, ядерный ужас полностью поглощает его, и вместе с женой он приходит за помощью к священнику. Жена говорит священнику, что сама она не слишком об этом беспокоится – «быть может, потому что у меня не так развито воображение», добавляет она. Однако её муж думает об этом постоянно, и в семье они только и обсуждают что возможную ядерную войну, которая станет угрозой для всех…

Давайте скажем это прямо: угроза ядерной войны сейчас действительно есть. Об этом говорит хотя бы тот факт, что в конце февраля наш Верховный Главнокомандующий подписал указ о приведении сил сдерживания, в которые входят и стратегические ядерные силы, в особый режим боевого дежурства.   

Возможность ядерной войны есть, просто мы не готовы эту возможность осознать, потому что ядерная война для нас осталась в компьютерных играх и постапокалиптических романах. Но объективно эта война может случиться не виртуально, а реально. Оговоримся, впрочем, что в реальности применение тактического ядерного оружия будет выглядеть совсем не так, как в фильмах про постапокалипсис, и это тоже следует понимать.

Есть мнение, и оно бытует в том числе среди военных специалистов, что ядерное оружие, грубо говоря, существует вовсе не для его применения, но для сдерживания, которое гарантируется самим фактом наличия ядерного оружия. Гуманитарий-филолог в качестве возражения непременно приведет аргумент про ружье, которое если появилось в первом акте, то во втором или третьем непременно должно выстрелить. Что ему можно ответить? Ему можно ответить, что собственно действенность ядерного оружия можно понимать как раз в том смысле, что оно самим своим наличием гарантирует безопасность государства. Точно так же камень или палка в моей руке должны «гарантировать» мою защищенность перед соседом, у которого точно такой же камень или палка… В действительности ни палка, ни автомат, ни даже сто тысяч автоматов и пушек никогда ничего не гарантировали. Подобную аргументацию могут назвать примитивной, но тогда можно попросить оппонентов привести не примитивную аргументацию, чтобы мы внимательно её выслушали и обсудили. 

Андрей Коробов-Латынцев